Читать книгу - "Запрет на вмешательство  - Макс Глебов"

– Ладно, ведите и его. Насчет пленных приказа не было, но в штабе разберутся.

Мы выстроились в короткую колонну. Из нашего отряда в живых осталось одиннадцать человек, включая троих неходячих раненых, которых мы уже передали местным медикам. Посмотрев на их состояние, военфельдшер только покачала головой, и бросил скупо: «Постараемся вытащить».

Лейтенант вел нас через лес, старательно обходя открытые участки местности. Грохот взрывов не умолкал ни на минуту – немцы полностью простреливали территорию котла своей артиллерией, и вели непрерывный беспокоящий огонь. За нашими спинами вновь вспыхнула интенсивная винтовочная пальба, щедро сдобренная пулеметными очередями. Немцы, прощупав нашу оборону, теперь пошли в серьезную атаку на высоты.

Народу в котле оказалось немало. Вычислитель, использовавший данные с орбиты, насчитал около ста тысяч человек. Мы повсюду видели красноармейцев, готовящихся к бою. Среди них было много раненых. Лица я видел разные, но в основном их выражения делились на две категории – мрачная сосредоточенность и апатия. Вторых, к сожалению, было больше. Встречалась и техника, причем немало. Танки, грузовики, повозки, тракторы, артиллерийские орудия… Не меньше я видел и сгоревших машин, разбитых немецкими бомбами и снарядами. В общем, типичная картина военной катастрофы, еще не вступившей в завершающую фазу, но уже очень близкой к ней.

Идти нам пришлось минут сорок. Немецкая авиация за это время появлялась дважды, но оба раза бомбардировщики обрабатывали лес в стороне от нашего маршрута.

– Заберут тебя у меня, Нагулин, – неожиданно произнес, Щеглов, – а я, наивный, хотел оставить тебя в своей роте. Теперь понимаю – не дадут. А ведь для разведки ты подходишь идеально. Подучить тебя, конечно, надо, а то ломишься сквозь лес, как лось…

– Боюсь, вы правы, товарищ капитан, – не стал я отрицать очевидного, – у вас меня не оставят. Помимо прочего, мне еще на множество вопросов ответить придется.

Щеглов лишь молча кивнул, а спустя минуту добавил.

– Ладно, Нагулин, жаль мне, конечно, тебя отдавать, но что смогу, для тебя сделаю. Только когда я генералу про тебя докладывать буду, не вздумай моим словам противоречить, даже если он тебя прямо спросит. Зеленый ты еще, хоть и боец отменный. Но в жизни ты пока, извини уж, мало что понимаешь. Усек?

– Понял, товарищ капитан. Противоречить не буду, – согласился я, подумав, что, наверное, Щеглов прав, и так действительно будет лучше.

Командный пункт шестой армии расположился в блиндажах в гуще леса. Судя по свежим воронкам, и дымящимся обломкам одного из строений, снаряды и бомбы попадали и сюда.

Нас построили напротив самого надежного на вид блиндажа, и лейтенант Парфенов пошел докладывать о выполнении приказа. Через пару минут деревянная дверь открылась, и к нам вышел генерал-лейтенант Музыченко в сопровождении нескольких офицеров. По команде Щеглова мы встали «смирно».

– Товарищ генерал-лейтенант, сводный отряд по вашему приказанию прибыл.

– Представься, капитан.

– Капитан Щеглов, командир разведроты шестьсот девятого полка сто тридцать девятой стрелковой дивизии.

– Вольно, – махнул рукой генерал, – Всего восемь человек? – без предисловия задал он вопрос, посмотрев на наш короткий строй. Его взгляд на секунду задержался на пленном немце, стоявшем чуть в стороне под охраной красноармейца с винтовкой, но спрашивать о нем он ничего не стал.

– Одиннадцать, товарищ генерал-лейтенант, – ответил Щеглов, – троим тяжелораненым оказывается медицинская помощь в вашем полевом госпитале. До боя было двадцать два.

– В окружении давно?

– Уже неделю, товарищ генерал-лейтенант.

– Приказ на штурм высоты двести двадцать семь отдал ты, капитан?

– Я, товарищ командующий. В планировании операции принимали активное участие сержанты Игнатов и Плужников, а также ефрейтор Нагулин.

Музыченко чуть повел бровью при упоминании моего участия в разработке плана, но заострять на этом внимания не стал.

– Немецкую минометную батарею тоже вы уничтожили?

– Да, товарищ генерал-лейтенант. Она располагалась на пути к высоте. Оставлять ее у себя в тылу мы не могли.

– Кто стрелял по бомбардировщикам? И из чего?

– Противовоздушной обороной высоты после ее захвата по моему приказу командовал ефрейтор Нагулин. Он же лично вел огонь по самолетам противника из трофейного противотанкового ружья, – капитан кивнул на стоящее передо мной на земле «панцербюксе».

– Ефрейтор? – удивление на лице Музыченко приняло более явную форму.

– Он уникальный стрелок, товарищ генерал-лейтенант. И, как показал опыт предыдущих боев, хорошо справляется с командованием подразделением размером до взвода.

– Ефрейтор Нагулин, выйти из строя!

– Я сделал два шага вперед.

– Один бомбардировщик сбит над высотой двести четырнадцать, и еще один поврежден, – задумчиво произнес Музыченко, – это твой личный счет, ефрейтор. Еще один пикировщик сбит над высотой двести двадцать семь коллективным огнем организованной тобой противовоздушной обороны. Я ничего не упустил?

– Нет, товарищ генерал-лейтенант, – четко ответил я.

– Товарищ командарм, разрешите? – вклинился Щеглов.

– Говори, капитан.

– Позавчера ефрейтором был сбит еще один бомбардировщик – «Юнкерс-88». Нам удалось захватить одного из членов экипажа, выпрыгнувшего с парашютом, – капитан указал на пленного немца в летном комбинезоне.

Генерал на секунду о чем-то задумался, а потом повернулся к нашему строю.

– Благодарю за службу, бойцы! – негромко произнес он и жестом остановил нашу попытку ответить по уставу, – вы сделали очень большое дело для всей шестой армии. Капитан, пиши на отличившихся представление к государственным наградам. Вместе со своими людьми, кроме Нагулина, поступаешь в распоряжение комдива Соколова. Ты ведь разведчик? Вот он для тебя дело по профилю и найдет.

– Есть, товарищ генерал-лейтенант! Разрешите выполнять?

– Выполняй, капитан, – кивнул Музыченко и развернулся в сторону входа в свой блиндаж, – Ефрейтор Нагулин, за мной.

Я вошел в блиндаж вслед за командармом и офицерами штаба. Здесь все было обустроено куда более капитально, чем в штабе подполковника Лиховцева, что и не удивительно – совсем другой уровень командования. В дальнем углу у телефонной станции сидел дежурный в звании старшины. На столе одна поверх другой были разложены карты и схемы. Сверху лежала карта с нанесенной текущей обстановкой. Над ней, видимо, и работал генерал-лейтенант, когда нас к нему привели. Я бросил на изображение лишь мимолетный взгляд, но вычислителю этого оказалось достаточно. Он сверил нанесенные на карту значки с реальным положением частей и соединений и выделил желтым цветом несоответствия.